ОППОЗИЦИЯ ДУХА И МАТЕРИИ: ГЕНДЕРНЫЙ АСПЕКТ. Автор: О. А. ВОРОНИНА

На XX Всемирном философском конгрессе (Бостон, 1998) впервые прошла секция "философия и гендер", что можно расценивать как международное признание обоснованности использования гендерного подхода к анализу философской проблематики и самой философии. Однако в России до сих пор широко распространено представление о том, что философия и гендерные исследования столь же несовместны, как гений и злодейство. В значительной степени это обусловлено тем, что и термин гендер, и гендерная теория чаще всего понимаются у нас неверно или слишком узко - первый как модный синоним слова пол, вторая - как исследования отношений мужчин и женщин или как обоснование и защита прав женщин.

На самом деле суть гендерной теории заключается в ином. Она утверждает, что социальные различия между мужчинами и женщинами не детерминированы их анатомическим полом, а социально сконструированы. Термин гендер обозначает совокупность культурных и социальных норм, которую общество создает в отношении мужчин и женщин. Причем представления о нормативной мужественности и нормативной женственности формируются по принципу бинарной оппозиции и соподчинения. Таким образом, гендер оказывается одним из механизмов социальной стратификации общества, который в сочетании с такими социально -демографическими факторами, как раса, национальность, класс, возраст, формирует сложную систему социальной иерархии. Анализ процесса конструирования гендерной системы интересен не только с точки зрения его социальных последствий. Оказывается, что немалую роль в формировании гендерных различий сыграли различные интеллектуальные теории, в том числе и философские.

Обыденное представление, что философия далека от размышлений о сути столь сомнительного явления, как пол и половые различия людей - глубоко ошибочно. Практически во всех философских концепциях и школах мужское и женское начала рассматриваются как противоположные, хотя и взаимосвязанные онтологические и гносеологические принципы: маскулинность символизирует духовное, божественное, культурное, рациональное и универсальное, а феминность - природное, телесное, нерациональное и частное. Эти бинарные оппозиции детерминированы отнюдь не половым диморфизмом людей, а такими характеристиками западного типа философствования, как ценностно-иерархическое мышление и нормативный дуализм (Warren K.J. Critical Thinking and Feminism// Informal Logic. 1988 (Winter). N 10/1. стр. 56). Под ценностно-нормативным мышлением понимается такой подход, когда философы пытаются упорядочить различия или разнообразие в соответствии с некоторой иерархической схемой. К. Уоррен называет это "логикой доминирования". Нормативный дуализм - это метод дифференциации связанных между собой явлений, которые дополняют друг друга или даже просто не могут существовать друг без друга - например, дух и тело, мышление и чувства, день и ночь. Эти свойства западного философствования отчетливо можно видеть уже в пифагорейской картине мира, основанной на бинарных парах категорий, причем мужское начало размещено в одном ряду с такими понятиями, как форма, дух, порядок, разум, четное, правое, свет, добро, а женское начало – с противоположными категориями бесформенности, материи, хаоса, телесности, нечетного, левого, тьмы, зла (Отголоски этого символизма можно наблюдать в негативном отношении к левшам и в насильственном привитии праворукости, характерном и для наших дней.). Иными словами, бинаризм мышления и его ценностная не нейтральность "во многом детерминируют способы восприятия, категоризации и социального структурирования половых различий (Аверинцев С. С. Символ. // Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1993.С. 607.).

Основной для западноевропейской философии методологический принцип дуализма души и тела, разума и чувственности определенным образом связан с половым символизмом, когда многие не связанные с полом философские категории окрашиваются другим смыслом. Недаром с античности и вплоть до наших дней тема феминного и маскулинного начал постоянно рассматривалась философами.

Для античных философов разум, который они отождествляли с мужским началом, тождествен добродетели. Философское познание представляет собой созерцание внешних форм в абстрагировании от непознаваемой, нерациональной материи. Оно возможно только при жестком контроле над телесностью и чувственным опытом, который должен быть свободен от всего случайного и хаотического. Однако чувственность (Эрос) играет значительную роль в мироощущении и мировосприятии греков, поэтому, например, Платон не может вывести ее за рамки своей системы. Он находит другое решение - выделяет высший тип чувственности, то есть "духовный" или "небесный мужской эрос", который воплощается в философии. Чувственность, не подчиненная разуму, обремененная случайными влечениями, называется Платоном "низшим женским эросом". Он проявляется в быту и представляет собой угрозу разуму (Платон. Пир // Соч. в 4-х т. М.: Наука, 1993. Т. 2. С. 107.). Таким образом, Платон исключает женский субъект из философского знания.

В целом взгляды Платона на женщин весьма противоречивы. Так, в диалоге "Тимей" Платон утверждал, что души трусливых и бесчестных мужчин после их смерти переходят в женщин (Платон. Тимей // Платон. Собр. соч. Т. 3. С. 498.). А в "Пире" он рассказывает легенду об андрогинах, соединявших в себе мужское и женское начала, что дало им силы бросить вызов богам. Разорванные по приказу Зевса на две половинки, мужское и женское начала стремятся воссоединиться в любви. Обычно считается, что легенда об андрогинах символизирует идею о целостной природе человека и отчасти свидетельствует о высокой оценке Платоном женского начала. Другим доказательством высокой оценки женского начала считают утверждение Платона, что в "идеальном государстве" женщины могут быть стать "философами-монархами" или стражами. На основании этого Платона иногда даже называют "первым феминистом" (Подробнее об этом см.: Платон и феминизм (научно-аналитический обзор)// Феминизм: перспективы социального знания. Отв. ред. О. А. Воронина. М.: ИФ РАН-ИНИОН, 1992. С. 56 - 76. стр. 57). Действительно, высказанные в "Государстве" идеи о предоставлении женщинам-стражам равных прав с мужчинами-стражами, о равном образовании для "мужского и женского пола", допущение женщин на уровень управления идеальным государством весьма радикальны. Но при этом следует помнить, что эти идеи вытекали отнюдь не из высокой оценки Платоном женского начала, и не из стремления эмансипировать женщин, а из его политической концепции. Целью идеального государства он считал не просто гармонию, но общность интересов, которой препятствуют частные интересы и частная собственность (в кн. VIII "Государства"), воплощенные в значительной степени в семье. Иными словами, Платон полагал, что индивидуальная семья и "частные жены" (являющиеся частной собственностью граждан-мужчин) мешают идеальному функционированию государства. Выход он видел в том, чтобы обуздать "низкий женский эрос" посредством депривации семьи, введения института общих жен и детей и общественного воспитания детей мужчинами и женщинами (Платон. Государство // Соч. в 3-х т. М: Мысль, 1971. Т. 3 (1). С. 246 -254, 254 - 260). Как справедливо, на наш взгляд, отметил Ж. -Ж. Руссо, упразднив семью и домашнее воспитание детей (то есть фактически отняв у женщин то, через что определяют их сущность) Платон был вынужден превратить женщин в мужчин (Руссо Ж. -Ж. Эмиль, или О воспитании // Руссо Ж. -Ж. Избр. соч. в 3-х т. М.: Наука, 1961. Т. 1. С. 553).

Аристотель в еще большей степени отождествлял познание и рациональность с активным мужским началом, а хаотичную материю как низшую субстанцию – с пассивным женским. В работе "О возникновении животных" Аристотель утверждает, что истинным родителем всегда является мужчина. В процессе оплодотворения пассивной материи именно он определяет активную форму (т.е. душу) будущего человеческого существа, а женщина лишь выполняет роль пассивного сосуда. Женщина, считал Аристотель, это низшее существо, "как бы бесплодный мужчина" (Аристотель. О возникновении животных. М. -Л., 1940. С. 86), поскольку в ней отсутствует принцип "души", тождественный рациональности. А саму женственность Аристотель рассматривал как некий "природный недостаток" (Там же. С. 184), поскольку женская особь появляется тогда, когда мужское начало терпит поражение. При этом Аристотель считает, что разделение полов имеет не биологические основания, поскольку оно не необходимо для воспроизводства человеческого рода (при этом он ссылался на существование двуполых самооплодотворяющихся животных). Аристотель считал половую дифференциацию онтологическим принципом: "лучше, когда высший принцип отделен от низшего; поэтому если это возможно и там, где это возможно, мужское отделено от женского" (Там же. С. 90).

Рассмотрим те идеи Аристотеля, которые впоследствии легли в основу европейской философии права. Для Аристотеля не существует абстрактного равенства, для него различия (которые он считал признаками неполноценности и более низкого положения людей) выступали логическим основанием для построения политической иерархии. Равенство, считал Аристотель, возможно только между одинаковыми/подобными гражданами и не может быть распространено на непохожих, различных между собой людей. Он считал, что биологические различия между мужчинами и женщинами являются основанием их политического неравенства. По мнению Аристотеля, мужчина - это полноценный гражданин полиса, отмеченный признаками рациональности и политичности, он отождествляет собой понятие Человек. Женщина по сравнению с ним есть существо низшего типа, неполноценное, лишенное рациональности. Мужчина, постоянно подчеркивает Аристотель, "по своей природе выше, а женщина - ниже, и вот первый властвует, вторая находится в подчинении" (Аристотель. Политика // Соч. в 4-х т. М.: Наука, 1996. Т. 4. С. 383. стр. 58). В соответствии с этими сентенциями Аристотель делит общество на две раздельные и соподчиненные сферы - политики (polis, politika) и домашнего хозяйства (oikonomika от oikos, т.е. дом). Предназначение второй, низшей сферы домашнего хозяйства - служить удовлетворению телесных потребностей мужчин, чтобы они, свободные от бытовых нужд, имели возможность посвятить себя высшей, политической жизни. Эти идеи Аристотеля легли в основу развившейся впоследствии европейской философии права.

Христианская философия также не оставила вниманием вопрос об оценке мужского и женского начала. Христианские философы и теологи утверждали, что грехопадение человечества сделало невозможным духовное равенство, которое бог изначально желал дать людям, и породило естественную социальную иерархию, в том числе и подчинение женщин мужчинам. В трактовке половой природы человека прослеживаются два направления. Восточно-христианская ветвь богословия поддерживала идею о том, что человек представляет собой образ Бога, объединяя мужское и женское начало. Разделение человечества на два пола относится только к физической, а не к духовной стороне бытия, писал, например, Святой Григорий Нисский в своем труде "Об устроении человека" (Бриллиантов А. Влияние восточного богословия на западное в произведениях Иоанна Скотта Эригены. СПб., 1898. С. 184 - 185). Святой Максим Исповедник также считал, что грехопадение изменило природу человека, который сменил духовное существование на физическое, бессмертие - на смерть, андрогинность - на половую дифференциацию. Однако половая разделенность человека преодолевается в царстве Божьем (Там же. С. 207 - 215). Позже идеи Григория Нисского и Максима Проповедника нашли отражение в работе Иоанна Скотта Эригены "О разделении природы". Эригена интерпретировал разделение человечества на два пола как утрату изначальной целостности человеческой природы. Для нас интересны представления Эригены о половом символизме. Он называет Адама духовно-разумной частью природы человека, а Еву -эмоциональной и изначально греховной, поскольку змий, соблазнивший ее, находится в ней самой: змий есть плотская похоть и услаждение, которое рождается от неразумной души и чувств (См.: Бриллиантов А. Указ. соч. С. 346 - 347). Воскрешение человека после смерти лишает его половой принадлежности. Идеи Эригены были объявлены католической церковью ересью, однако они оказали большое влияние на понимание пола европейскими мыслителями. Метафизика пола играла значительную роль в оккультных науках Средневековья и Возрождения (Например, половая символика отчетливо прослеживается в средневековой алхимии. Алхимики полагали, что мир состоит из единой Первоматерии, в которой слились все качества и противоположности (в том числе мужское и женское начала). Сущность Первоматерии, включающей в себя весь мир, позволяет, считали алхимики, не только превращать обычные металлы в благородные, но и трансформировать человека из смертного физического состояния в бессмертное духовное. Этот процесс требовал нескольких шагов. Первоначально алхимик должен был вернуть душу в состояние андрогинной Первоматерии, затем выделить внутренний женственный элемент, а потом синтезировать мужской и женский элементы в ходе "химического брака". На этой стадии, по мнению алхимиков, человек обретал бессмертие и становился равным Богу, а его душа превращалась в "философский камень". См.: Введение в гендерныеисследования. Под ред. И. А. Костиковой. М.: Изд-во МГУ, 2000. С.37.).

Западно-христианская теология не поддерживала идею о духовной андрогинности человека, однако в трактовке полового символизма можно заметить отчетливые черты сходства с восточно-христианской теологией. Для эпохи патристики характерно полное исключение рассмотрения женского начала из философских и теософских учений. Для "отцов церкви" женское начало символизирует собой не просто чувственность, а извращенную, греховную чувственность, нацеленную на удовольствия (Августин Аврелий. Исповедь. Кн. 13. Гл. XXXII. стр. 59). Правда, Августин различал телесное и символическое значение женского и допускал, что женщины могут преодолеть греховную чувственность и обрести такое же духовное спасение, как и мужчины.

Филон Александрийский утверждал, что мужское начало выражает сознательное, рациональное, божественное; женское и сама женщина символизирует грязный телесный мир, противоположный трансцендентной сфере Разума. Моральный прогресс для Филона предполагает духовное преодоление разрушающего влияния чувственности и телесных страстей. А так как последние ассоциируются с женщиной, то на основе этой аллегории возникает борьба, необходимость преодоления феминного. Добродетельная жизнь, в которой разум имеет превосходство над низшими аспектами человеческой жизни, протекает как становление мужского через подавление женского. "Прогресс, - писал Филон, - это не что иное, как продвижение от женского к мужскому, так как женский пол, феминное, есть материальное, пассивное, телесное и чувственное, в то время как мужское - это активное, рациональное, духовное..." (Philon. Question and Answers on Exodus, I, sec. 8 // Philon. Loeb Classical Library. 1967. Vol. 11. P. 15). Совершенно очевидно, что мужское и женское в приведенных выше высказываниях имеют культурно-символическую функцию: определить что-либо как мужское или как женское - это значит определить одно из них как "лучшее" по отношению к другому, "худшему", то есть иерархизировать эти понятия между собой. Но вместе с тем такая фигура мысли задает, конституирует определенным образом и сами понятия мужского и женского в их биологическом и социальном смыслах.

В более поздней, схоластической стадии развития христианской философии женское начало в еще большей степени рассматривается как негативное и вынужденное. В "Summa Theologica" Фома Аквинский утверждает, что мужчина -это начало и конец женщины, как Бог начало и конец всего. Присутствие женщины в мире оправдывается необходимостью помочь мужчине, который является подобием Бога, продлить род (Saint Thomas Aquinas. Basic Writings. Vol. 1, Summa Theologica. New York: Random House, 1945. P. 879 - 884). В работе, озаглавленной "Должен ли человек любить свою мать больше, чем отца?", Фома Аквинский утверждает, что мужчина является духовным, а женщина - телесным существом, и поэтому мужчина совершеннее женщины. Даже душа женщины неполноценна по сравнению с душой мужчины (Bullough V., Bullough B. The Subordinate Sex: a History of Sexual Attitudes towards Women. London: Routledge, 1973. P. 177). В эпоху схоластики формируются представления об абсолютистском характере патриархатной власти: божественной - над миром, монархической -над подданными и мужской - над женщинами и детьми.

Гностические ереси, получившие большое распространение в Европе, несли идеи безбрачия, женоненавистничества и отказа от рождения детей. Гностики утверждали, что женщины одним своим видом уже провоцируют мужчин на вступление в "грязные" любовные отношения. И хотя католическая церковь жестоко боролась с ересями, эти представления о женщинах вошли в идеологию "охоты на ведьм", которая получила невиданные масштабы в позднее средневековье. В "Молоте ведьм" утверждалось, что "женщина скверна по своей природе, потому что она большее сомневается и скорее отвергает веру, что образует основу для ведьмовства" (Шпренгер Я., Инститорис Г. Молот ведьм. (1487 г.) М.: Атеист, 1930. С.121).

В период Возрождения появляются философские произведения светского характера, направленные в защиту женщин. В "Книге о Граде Женском" Кристины де Пизан утверждалось, что "Бог ... сотворил совершенно одинаковые, равно благие и благородные души и для мужского, и для женского тела", хотя и не отрицала, что "каждому полу он дал особые способности и наклонности, соответствующие их предназначению" (Кристина Пизанская. Из "Книги о Граде Женском" // Пятнадцать радостей брака и другие сочинения французских авторов 14 - 15 вв. М.: АСТ, 1991. С. 223 - 224. стр. 60). Чуть позже Корнелиус Агриппа фон Неттесхайм в своем трактате "О благородстве и преимуществе женского пола" доказывал, что женщины благороднее и обладают более высокими духовными качествами, чем мужчины.

Мыслителей эпохи Возрождения начинает интересовать вопрос об изменении общества на рациональных основаниях. Томас Мор в трактате "Золотая книга" описывал идеальное государство Утопия, в котором мужчины и женщины на равных занимаются общественно полезным трудом, науками и искусством; женщины могут быть священниками и главными должностными лицами, служить в армии. При этом Мор не отвергает семьи (Мор Т. Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии // Зарубежная фантастическая проза прошлых веков: социалистические утопии. М: Правда, 1989. С. 19 - 132). В "Городе Солнца" Томмазо Кампанеллы нет собственности и семьи, а дети рождаются в интересах государства только по "научным" расчетам с помощью гороскопов. Мужчины и женщины получают равное образование и одинаково одеваются (Кампанелла Т. Город солнца // Там же. С. 133 - 188). Эти ранние социалистические проекты равноправия, особенно у Кампанеллы, фактически основаны на идее принятия женщинами мужских стандартов, то есть имплицитно в этих концепциях все равно содержится представление о превосходстве мужского начала.

Если античная философия заложила основы дифференциации рационального и природного, маскулинного и феминного как культурных символов, то в Новое время развиваются представления о полярной оппозиции, резкой противоположности духовного и телесного, рационального и природного, познающего и познаваемого. Именно тогда, считают многие исследователи, подавление природного, телесного и символически феминного становится системообразующим принципом западноевропейской мысли.

В XVII в. начинает формироваться иная, отличная от античной и средневековой концепция познания, основанная на принципах рационализма и возможности человека получать объективные знания о мире. В античной традиции задача разума определялась как размышление о мире. Для Фрэнсиса Бэкона, родоначальника науки Нового времени, разум - это инструмент измерения, изучения и контроля над природой. При этом сам материальный мир видится Бэконом как набор моделей и образцов, в которых природа организована в соответствии с законами механики. Природа анализируется Бэконом не по аналогии с организмом, как у античных мыслителей, а по аналогии с машиной. Именно такое понимание природы делает возможным выдвинуть такую задачу науки, как доминирование над природой, покорения и овладения ею. При этом Бэкон активно использует метафору пола для выражения своих философских идей: природа у него всегда ОНА ("She"); Знание, Разум и Наука - только ОН ("Не") (Напомню, что в английском языке неличные существительные не имеют никакого грамматического рода). Упрекая Аристотеля в том, что тот в своей философии оставил природу "нетронутой и ненасилованной", Бэкон предлагал утвердить законный брак между познанием и природой, в котором познающему субъекту отведена роль и работа мужчины, утверждающего свою власть и доминирование над природой. Так, античное представление о знании как о благе заменяется в философии Ф.Бэкона утверждением "знание - это сила (Цит. по: Merchant C. The Death of Nature: Women, Ecology and the Scientific Revolution. San Francisco, Harper and Row, 1980. P. 87. стр. 61). Такой подход философ К. Мерчант назвала "смертью природы". Ведь если античные, а позже средневековые религиозные философы считали природу хотя и низшей, но, тем не менее, живой и полной иррациональных сил сферой, то у Бэкона природа -это что-то механистическое, бездушное, мертвое. Именно с таким умерщвленным объектом познающий субъект и может творить все, что ему заблагорассудится - измерять, переделывать, контролировать, покорять, утверждая свою силу. Декарт также полагал необходимым "очистить" Знание и Рассудок от ассоциаций с понятиями Матери-Земли, отделить Логос от Софии, дистанцировать мужчину и "его" разум от Природы. В картезианстве утверждалась новая маскулинная теория познания, в которой отчуждение от природы стало позитивной эпистемологической ценностью. Таким образом конструировался новый рациональный мир, в котором все генеративное и креативное относилось к Богу, маскулинному рациональному Духу, и противопоставлялось женственной плоти мира.

Однако в Новое время появились и другие тенденции - мы имеем в виду формирование новых общественных ценностей и нового типа человека, немалую роль в котором сыграла религиозная Реформация. Один из основных тезисов Мартина Лютера заключается в признании равного священства верующих - в том числе мужчин и женщин. Идеи грехопадения человечества и спасения через аскезу и отказ от мирских радостей, характерные для традиционной версии христианства, в протестантизме заменяются идеями о том, что возможно индивидуальное спасение человека через исполнение долга в "миру", то есть в повседневной жизни. Иными словами, человек сам становится ответственным за свое духовное спасение. Как пишет Д. Фурман, "воспитанный протестантизмом человек по сравнению с человеком средневековья более строго относится к моральным вопросам, упорнее трудится, более самостоятелен, больше доверяет своему разуму, менее традиционен... Словом, это новый тип личности" (Фурман Д. Е. Религия и социальные конфликты в США. М.: Наука, 1980. С.35). Возникновение ценностей индивидуализма и автономии личности приводит к разрушению норм подчинения религиозным авторитетам и к значительному возрастанию в протестантских странах ценности законов и права (Там же. С. 34. стр. 62). . Эти идеи обусловили переворот в сознании и создали предпосылки для развития представлений о равенстве людей не только в этическом или религиозном, но и в социально-политическом смысле.

Рационализм Нового Времени и протестантская Реформация подготовили почву для развития идей демократии и прав человека, хотя они и отличались от современного подхода. В эпоху Просвещения происходит изменение философского статуса вопроса о мужском и женском началах. Если ранее он рассматривался в основном с метафизических позиций, то теперь в большей степени становится предметом анализа философов, интересующихся вопросами социального устройства и правами человека. В это время впервые был поднят вопрос о равноправии женщин, хотя решался он весьма противоречиво. С одной стороны, Вольтер отмечал несправедливое отношение к женщинам; Дидро писал о жестокости гражданских законов, на основании которых к женщинам относятся как к неразумным существам; Монтескье настаивал, что женщины могут и должны участвовать в общественной жизни; Гельвеций выступал за улучшение образования женщин; Кондорсе утверждал, что моральный прогресс человечества, обусловленный его разумностью, приведет к равноправию женщин и мужчин. С другой стороны, никто из просветителей и гуманистов не поддерживал идею наделения женщин гражданскими и политическими правами. Даже Ж. -Ж. Руссо, этот яростный защитник свободы, исключал женщин из сферы действия гражданского общества и права, используя идеологию природного предназначения женщин. Он утверждал, что только мужчина, обладающий разумом и не связанный (в отличие от женщины) с природой, становится моральным существом и гражданином. Женщина, тождественная природе, является, по мнению французского эгалитариста, низшим моральным существом по сравнению с мужчиной - и это стоит в противоречии с призывом Руссо вернуться "назад к Природе" (в том числе и к природе человека). Руссо полагал, что нравственный облик мужчин отличает честность, откровенность, прямота, опора только на свое мнение. Женщине Руссо предписывает подчиняться мнению других, притворяться, быть стыдливой, хитрой и кокетливой. Более того, женские эмоции и даже материнские добродетели, могут, утверждал Руссо, угрожать должному функционированию государства. Так, в начале "Эмиля" он рассказывает о спартанской матери, воспротивившейся убийству своего сына. По мнению Руссо, хороший гражданин благодарит за смерть сыновей, если это служит общественному благу. И так как трудно одновременно быть и хорошим общественным существом, то есть гражданином, и хорошим частным лицом, то есть семьянином, Жан-Жак поддерживал аристотелевскую идею разделения публичной и семейной сфер и исключал женщин из гражданского общества. Помимо женщин, по мнению Руссо, гражданскими правами не должны обладать слуги, рабочие, неграмотные, бедные - на том основании, что только высоко образованный и экономически независимый человек может служить общему благу, то есть, собственно, и быть настоящим гражданином (Руссо Ж. -Ж. Эмиль, или О воспитании сына: Кн. 5 // Избр. соч. в 3-х т. М.: Наука, 1961. Т. 1. С. 546 - 547).

Английский философ-просветитель и политический деятель Джон Локк фактически разработал основы политической концепции либерализма. В работе "Два трактата о государственном правлении" Локк отстаивал идею о том, что все люди рождаются равными, и что это естественное равенство людей становится гражданским равенством посредством общественного договора. Иными словами, равные от рождения индивиды заключают между собой соглашение (общественный договор) о создании общего управленческого органа - государства, которому передают некоторые функции по охране прав граждан. В соответствии с концепцией Локка, идеальное государство должно гарантировать фундаментальные гражданские права и свободы (например, право собственности, избирательное право, свободу слова, религии и собраний), и, не вмешиваясь в свободный рынок, просто обеспечивать всех индивидов равными возможностями определять свои собственные действия на рынке. Государство неправомочно заниматься перераспределением благ, поскольку отношения собственности являются результатом приватных контрактов, а не общественного договора или же государственного законодательства. Таким образом, равенство в классическом либерализме трактуется как равенство в свободе "для всех". Однако идеология равенства в классическом либерализме XVIII-XIX вв. вовсе не распространялась на американских рабов, индейцев, бродяг, нищих, женщин, на коренное население европейских колоний и так далее. Это равенство в аристотелевском смысле (о чем мы говорили выше), касающееся людей подобных. Фактически, это было равенство белых мужчин среднего класса. Одной из причин, по которой женщины оказались исключенными из понятий равенства и гражданства, опять-таки были идеи Аристотеля - в данном случае его доктрина "раздельных сфер". Во втором трактате "О государственном управлении" Локк утверждает, что частная и публичная сферы базируются на противостоящих принципах. Семья основана на естественных узах крови и чувств и на предписанном сексуальном статусе мужчины/отца и женщины/матери. Деятельность в публичной/политической сфере определяется формально универсальными критериями достижений, интересов, прав и собственности, что применимо только к мужчинам. Локк считает, что природные половые различия между мужчинами и женщинами влекут за собой неизбежное подчинение женщин мужчинам, или более определенно, жен своим мужьям на том основании, что мужчина "способнее и сильнее". Но естественное подчинение не может вести к свободе и равенству. Таким образом, женщины/жены лишаются статуса "индивидуумов", и исключается их участие в жизни общества, основанного на принципах равенства, согласия и справедливости. Власть мужей над женами определяется Локком как неполитическая форма власти (Okin S. Women in Western Political Thought. Princeton: Princeton Univ. Press, 1980. P. 247 - 249. стр. 63).

Очевидно, что разделение Локком семьи (частной сферы) и политики (публичной сферы) основано на биологических основаниях. Естественным следствием принятия подобной концепции в либеральной теории (а в действительности почти во всех политических теориях) является обсуждение гражданского общества как отделенного от семейной сферы и даже противоположного ей. В либерализме абстрактные и универсалистские принципы построения гражданского общества основаны на теории мужского индивидуализма. Индивидуум считается самодостаточным существом и рассматривается в отрыве от семейных взаимоотношений. В этическом плане основными ценностями классического либерализма являются принцип автономии личности, который означает, что человеческие существа способны выбирать свои цели, и это право ставить свои собственные цели более важно для либеральной традиции, чем благо, на достижение которого ориентированы такие цели (Pateman C. The Disorder of Women: Democracy, Feminism and Political Theory. Stanford (Calif.): Stanford Univ. Press, 1986. P. 139).

В классической немецкой философии проблематика мужского и женского начал рассматривалась в русле этических и эстетических рассуждений. Иммануил Кант считал, что женщины обладают "прекрасным умом", а мужчины - "глубоким". Недостаток абстрактного мышления, по его мнению, способствует развитию у женщин чувства прекрасного, эстетического вкуса, эмоциональности, рассудительности и практичности (Кант И. О различии возвышенного и прекрасного у мужчин и женщин // Собр.соч. в 6 т. М.: Мысль, 1966. Т. 5. С. 151 - 160). По его мнению (весьма тривиальному), предназначение женщин, помимо рождения детей, заключается в облагораживании нравов общества. В семье, которую Кант рассматривал как важный социальный институт, муж "уравновешивает" недостатки жены и таким образом создается гармоничная пара, в которой мужское и женское начала играют взаимодополняющую роль. Здесь, как и всегда в западной интеллектуальной традиции, женское/феминное конституируется через статус низшего, неполноценного, вторичного по отношению к маскулинному. В своей теории демократии Кант выделял активное и пассивное гражданство. Субъектом политической жизни, или активным гражданином, может быть только экономически независимый человек. Все экономически зависимые существа - в том числе женщины - могут быть только пассивными гражданами, то есть объектами политической жизни (Кант И. Антропология с прагматической точки зрения // Кант И. Избранное. В 3-х т. Калининград, 1998. С. 188).

Гегель также разделял традиционные представления о соотношении мужского и женского, хотя и формулировал это в терминах своей философии: "...всеобщий сознающий себя дух через индивидуальность мужчины смыкается с ...бессознательным духом... бессознательный дух единичного имеет свое наличное бытие в женщине" (Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа. Пер. Г. Г. Шпета. М.: Наука, 2000. С.235) (выделено мною. - О. В.). Гегель так же, как и многие его предшественники, опирался на аристотелевскую концепцию раздельных сфер. Семью он считал низшей стадией общества, которая лежит за пределами гражданской и этической сфер, поскольку отношения в ней носят частный характер и разворачиваются между кровными родственниками, а не между гражданами. Однако существование низшего женского мира – необходимая составная часть общества, поскольку это позволяет мужчинам полностью реализовать себя как индивидам, обладающим самосознанием и руководствующимся этическими нормами. Мужчины, в отличие от женщин, работают для "универсального" и "этического". Развитием женщин руководят чувства, а не понимание универсальности, поэтому феминность является угрозой гражданскому обществу. Женщина может приобщиться к этической жизни, только трансформируя свои чувства к конкретному мужу и детям в служение принципу Семьи, Мужьям и Детям как таковым. Однако это порождает конфликт между мужским/универсальным и женским/семейным сознанием. Феминное становится угрозой гражданскому обществу, и поэтому должно быть подавлено и оттеснено в частную сферу (Там же. С. 226 - 235. стр. 64).

Философия Гегеля замыкает собой эпоху философских теорий, основанных на культе разума, который понимается как "деятельность мысли, как бы воспаряющую над опытом, сверхопытную (История философии: Запад-Россия-Восток. Под ред. Н. В. Мотрошиловой. М.: Греко-латинский кабинет, 1998. Кн. 2. С. 546). Культ разума перерастал "в уверенность в том, что разум есть главный и наилучший инструмент преобразования человеческой жизни" (Там же. С. 548), что все проблемы человечества могут быть решены с помощью рационального познания, что истина объективна и ее понимание возможно, если применять правильные процедуры познания. И поскольку, как было показано выше, в философии разум и рациональность считались качеством, принадлежащим только мужчинам как представителям homo sapiens, это привело к латентному утверждению андроцентризма и маскулинизма как системообразующих принципов метафизических философских концепций. Сами предпосылки производства теоретического знания, его стандарты "объективности", "рациональности" и "универсальности", ассоциирующиеся с маскулинностью, требуют исключения из познавательно канона того, что понимается как нерациональное, эмоциональное, природное, телесное, частное, то есть символически означаемого как феминное. Фактически ни одна из рассмотренных традиционных философских концепций не вышла за рамки дуализма маскулинное/рациональное и феминное/эмоциональное. Иными словами, гендерный символизм оказывается одним из факторов формирования традиционной западной философии как системы производства знания о мире (Очевидно, что в постклассической и неклассической философии появляются иные тенденции и подходы. Их анализ - предмет другой статьи. стр. 65).